В соответствии с циркуляром №4 по ведомству Министерства иностранных дел с указом Николая II Сенату от 25 января 1910 г. Георгий Антонович Плансон был назначен поверенным в делах и генеральным консулом в Сиаме, а с октября 1910 - посланником при короле Сиама.
Кроме того, Г.А. Плансон был наделен полномочиями представителя датских интересов в Сиаме. Он состоял в переписке с датским премьер-министром Клаусом Бернтсеном и министром иностранных дел Уильямом Альфельдом-Лаурвигом по делам заключения договора между Данией и Сиамом о датской консульской юрисдикции. Судя по переписке, Г.А. Плансон активно трудился над договором и был одним из составителей его проекта. После подписания договора в марте 1913 г., ему была вручена грамота датского короля Христиана Х о награждении его орденом и о предоставлении ему полномочий для ратификации датско-сиамского договора. Однако договор был подписан не Г.А. Плансоном, а датским уполномоченным лицом, о чем он сокрушался в письме сиамскому принцу Чакрабону: «Искренно сожалею, что не мне привелось подписать договор, над которым я так много работал», «… Вы и теперь знаете, сколько я приложил стараний, чтобы склонить датское правительство».
С осени 1913 г. по весну 1915 г. Г.А. Плансон находился в отъезде (судя по всему, в длительном отпуске), в том числе, и в Китае, где написал заметки опосещении знаменитого китайского города Ханчжоу.
С весны 1915 г. по апрель 1916 г. Г.А. Плансон снова работал в Сиаме. В этот период его службы в консульстве произошел инцидент с секретарем консульства И.Л. Скаржинским. Из архивных материалов можно предположить, что инцидент связан с обвинениями И.Л. Скаржинского в адрес Г.А. Плансона в личной заинтересованности в покупке недвижимости в Бангкоке для русского консульства. На самом деле, Г.А. Плансон неоднократно писал в МИД донесения о необходимости улучшения жилищных условий сотрудников миссии, арендовавших под нужды консульства частные помещения. По соседству с ними находились китайские дома и лавки, обитатели которых, по словам Г.А. Плансона, были «источниками заразы», поскольку он не раз видел, как из них выносили холерные трупы. Также в своих донесениях Г.А. Плансон просил поменять И.Л. Скаржинского на другого секретаря, ссылаясь на слабость здоровья последнего и на его психическую недееспособность.
Чем закончился данный инцидент пока доподлинно не ясно, однако, судя по письму, написанному Г.А. Плансоном В.А. Арцимовичу, от 7 декабря 1915года вопрос об отзыве И.Л. Скаржинского должен был быть озвучен в Петербурге. Ранее Г.А. Плансон писал в Петербург, что И.Л. Скаржинский без согласования со своим непосредственным руководством уплыл на пароходе в Гонконг.
Любопытно, что приблизительно в этот же период Г.А. Плансон написал «Справку о влиянии на европейцев Сиамского климата»: «Первое, что обращает на себя внимание европейцев в Сиаме, это – холера, никогда там не прекращающаяся. Весною она принимает такие размеры, что европейцы поголовно уезжают на несколько месяцев из Бангкока, причем ехать приходится далеко, например, на Зондские острова.
Но холерой можно заболеть, – можно и не заболеть. Это зависит от счастья. Гораздо опаснее постоянная жара, от которой делается (кроме разных мучительных накожных заболеваний) расширение печени и появляются нарывы на печени. Нарывы удаляются посредством операции, не особенно опасной для тех, у кого здоровое сердце. Если операция удалась, то можно прожить в Сиаме еще около года, после чего необходима вторичная операция. Но так как вторичная операция сопряжена с серьезною опасностью даже для самых здоровых организмов, и безусловно смертельна для людей со слабым сердцем – то обыкновенно стараются уехать из Сиама до наступления этого критического момента, почему и сложилось убеждение, что для европейцев периодом безнаказанного пребывания в Сиаме являются два года в том случае конечно, если у них внутренние органы, в особенности сердце и печень вполне здоровы».
Во время пребывания в Сиаме Г.А. Плансон собрал обширную коллекцию, которая насчитывала несколько сотен образцов скульптуры Юго-Восточной (Таиланда, Лаоса и Бирмы) и Южной Азии (Индии), и состояла из предметов буддийского и индуистского культа. Кроме буддийской скульптуры, в коллекции присутствовали шкафы для хранения священных книг, подставки под скульптуру, различного рода утварь: серебряные и золотые чаши, изделия из фарфора.
Сейчас, к сожалению, невозможно точно установить количество приобретенных им вещей, поскольку в сохранившихся дневниковых записях информация об этом отсутствует. Известно, что Г.А. Плансона в его поисках и приобретении буддийских скульптур консультировал немецкий профессор, знаток сиамской скульптуры К. Дёринг, который также находился в Бангкоке.
Коллекция буддийской скульптуры была передана в Буддийскую секцию Этнографического отдела Русского музея. В 1931, в связи с общей реорганизацией музеев, коллекция поступила в Эрмитаж, где хранилась неизученной и неопубликованной до середины 1990-х. Другая часть коллекции Плансона (индуистская скульптура и ритуальная утварь) оказалась в Государственном музее истории религии.
Время от времени эти предметы экспонируются на выставках. Например, одна из таких выставок, названная «“Сакральный дар божеству…” Скульптура Юго-Восточной Азии VII–XX веков в собрании Эрмитажа», проходила весной 2016 г.
С XIII века почти на всей материковой части Юго-Восточной Азии утвердился буддизм тхеравады («учение старейших»), центральной фигурой которого является образ Будды Шакьямуни, основателя учения – он предстает и в монашеском, и в коронованном облике. Например, на выставке представлена небольшая скульптурная голова, изображающая, по всей вероятности, Будду. Скульптура относится к раннему этапу искусства Дваравати (Таиланд) и позволяет познакомиться со своеобразным стилем изображений: круглый овал небольшого лица, волнообразный изгиб бровей, которые плавно переходят одна в другую (иногда это почти прямая линия), выпяченные вперед губы. Большой рот с толстой оттопыренной нижней губой и широкое уплощение под носом придают лицу некоторую детскость, непосредственность. Представленные многочисленные изображения Будды, созданные в разных странах Юго-Восточной Азии, позволяют познакомиться с разными художественными национальными стилями. Более десятка скульптур коллекции имеют надписи, четыре из которых – датированные; они представляют особенный интерес.
Кроме того, на выставке присутствуют изображения адорантов (верующих, поклоняющихся божеству или просящих его о помощи) и низших персонажей пантеона, учеников Будды и монахов, будд прошлого и фантастических существ. Интерес на выставке представляет довольно большая скульптура коленопреклонённого адоранта конца XVIII – начала XIX века из Таиланда, которую отличает выдержанность пропорций, лаконичность и чувство меры в распределении украшений. Среди скульптурных изображений фантастических существ стоит особняком образ Гаруды – «солнечного орла» индийской мифологии, ваханы (ездового животного) бога Вишну. В культуре многих стран Юго-Восточной Азии Гаруда наделён особой магической силой и мощными охранительными качествами (он даже помещен на герб Таиланда и Индонезии); многочисленные небольшие изображения Гаруды постоянно включались в декор построек.
